Люди наслаждаются семейным счастьем, а если дело дойдет до развода, то часто делят все до последней ложки. Жена требует половину денег, вырученных от продажи общей машины, потому что бывший муж якобы забрал все себе. А муж после развода может узнать, что бывшая супруга год назад оформила половину дома на их ребенка, а половину – на себя. Спор разрешит суд, но там важно, кто и что доказывает. От этого может зависеть результат дела.
Все, что нажито в браке, по умолчанию считается общим имуществом. И распоряжаются им супруги с общего согласия. Если один из них продал или подарил что-то без согласия второго и не в интересах семьи – «обиженный» супруг может требовать компенсацию. Чтобы суд принял решение в пользу последнего, нужно доказать:
- согласия второго супруга не было;
- имущество продали, подарили, израсходовали и т. п. не в интересах семьи.
Такое буквальное толкование преобладает в российской судебной практике, говорит партнер Татьяна Старикова.
Причитается ли компенсация, решает суд, который должен правильно распределить бремя доказывания, то есть кто и что доказывает в процессе. Это зависит от того, о каком имуществе речь.
Чтобы продать или как-то еще распорядиться общей недвижимостью, обычно нужно нотариально оформленное согласие второго супруга (ч. 3 ст. 35 Семейного кодекса). Если его нет, то по умолчанию предполагается, что другой супруг не одобрял сделку. А значит, тот, кто продал недвижимость (подарил и т. п.), обязан доказать в суде, что второй был согласен.
Разъяснила партнер Анна Артамонова.
Развод и автомобиль
Примером дела, где было продано движимое имущество, может служить спор супругов Брюкиных*, которые развелись через два года, но успели обзавестись автомобилем Volkswagen Golf. Его в браке купил Владимир Брюкин*, а затем продал за 280 000 руб. И когда дело дошло до развода и раздела имущества в суде, Анна Брюкина* заявила, что муж распорядился автомобилем без ее согласия, и потребовала половину этой суммы. Две инстанции удовлетворили иск, ведь бывший супруг не доказал, что жена была согласна на продажу, а вырученные деньги пошли на нужды семьи.
С этим не согласился Верховный суд, который отправил спор на новое рассмотрение. В определении № говорится, что активно участвовать в процессе должна была Брюкина, а не ее муж. Она заявила в иске, что не была согласна и деньги ушли не на нужды семьи. Она и должна это доказывать, указал Верховный суд.
Это решение отвечает устоявшейся практике, отмечают сразу несколько экспертов. По общему правилу каждый доказывает свои утверждения, это логично и правильно, отмечает Анна Афанасьева из юрфирмы . Но доказывать отрицательные факты (например, что деньги пошли «не на нужды семьи») очень сложно, отмечает вице-президент КА Ксения Иванова: «Ну как можно это обосновать, если деньги просто сняли со счета и никуда не вложили». Конечно, если ответчик заплатил за третьего человека, который, например, покупал недвижимость, то здесь можно получить положительное решение суда, но такое происходит крайне редко, признается Иванова.
Брюкиной могло бы помочь, если бы она подтвердила прекращение фактических брачных отношений незадолго до или сразу после того, как супруг получил деньги от продажи машины, отмечает управляющий партнер МКА Анастасия Расторгуева.
Если муж получил деньги в браке, то предполагается, что они потрачены на семью, а жена должна это опровергать. Но если она докажет, что фактически семьи не было (например, несмотря на брак, они жили раздельно), то тогда бремя доказывания переходит на супруга. Тут уж ему надо доказать, что он отдал ей половину денег, погасил общий долг и т. п.
Развод и дом
В июне 2017 года Валерий и Яна Петриковы* развелись после 11 лет брака. Тогда же бывший муж узнал, что год назад Петрикова, на которую был записан общий дом площадью более 300 кв. м, передала половину их несовершеннолетнему сыну. Таким образом, согласно соглашению об определении долей, доля самой Петриковой уменьшилась до 1/2. Экс-супруг решил оспорить это соглашение в суде, потому что не одобрял его. Первая инстанция с этим согласилась и признала сделку недействительной.
Краснодарский краевой суд, наоборот, принял решение в пользу Петриковой. Апелляция напомнила, что п. 2 ст. 253 Гражданского кодекса устанавливает презумпцию согласия супруга, когда второй распоряжается имуществом. Поэтому именно Петриков должен ее опровергнуть: доказать, что он не был согласен отдавать половину дома ребенку. Кроме того, соглашение об определении долей не требует нотариального заверения, добавила апелляция.
Ее ошибку исправил Верховный суд. Соглашение распределяет доли на дом, а права на него обязательно регистрировать в реестре недвижимости. Значит, указал ВС, применяется п. 3 ст. 35 СК о том, что нужно нотариально удостоверенное согласие супруга. В материалах дела его нет. Это говорит о том, что активно защищаться должен не Петриков, а его бывшая жена, говорится в определении № .
Надо помнить, что положения ГК применяются тогда, когда они не противоречат Семейному кодексу, обращает внимание Надежда Попова из АБ .
Правило о нотариальном согласии на продажу недвижимости (п. 2 ст. 35 СК) – это требование к форме сделки, без этого она недействительна. Однако, согласно практике, иногда «обиженный» супруг может оспаривать сделку даже с нотариальным согласием. Например, если оно дано без указания цены или лица, с кем можно заключить сделку.
В начале 2000-х годов нотариусы удостоверяли универсальные согласия – одно общее на продажу любого совместно нажитого имущества, делится руководитель практики наследования UFG Wealth Management Екатерина Маркова. По словам Марковой, такие согласия имеют юридическую силу, но становятся причиной многочисленных споров, ведь один супруг не знает, какие сделки совершает другой. Сейчас такая судебная практика привела к тому, что универсальные согласия удостоверяют редко, делится Маркова.
Супруги могут наслаждаться семейным счастьем, но если дело дойдет до развода, то часто делят все до последней ложки, говорит Попова. Поэтому она рекомендует всегда быть осмотрительными и сохранять документы, которые подтверждают трату денег на семейные нужды. Избежать споров поможет брачный договор, говорит Маркова. Но если его не было, то при разводе лучше и поделить имущество, ведь здесь к требованиям бывших супругов применяется трехлетний срок исковой давности, напоминает Маркова. «А если при разводе они не поделили имущество, то затем (после расторжения брака) нужно получить согласие бывшего супруга на продажу», – заключает юрист.
В сложном положении может оказаться покупатель недвижимости, если продавец заверил его, что холост, а потом оказалось, что в браке. "Из ниоткуда" появляется супруга (или супруг) и оспаривает сделку как совершенную без его согласия. Верховный суд в 2016 году принял решение в пользу такой жены, потому что не нашел доказательств, что она знала или должна была знать о продаже дома (№ ). При этом ВС отменил решение апелляции, которая заняла сторону покупателя, указав на его добросовестность. Такая практика означает "колоссальный риск" при покупке недвижимости или доли в ООО, если продавец заявляет, что холост, ведь это никак не проверить, делится профессор Высшей школы экономики Артем Карапетов. По его словам, если бы люди были более юридически подкованными, то цены на квартиры холостяков были бы на 20–30% ниже. Карапетов называет п. 3 ст. 35 СК в нынешней интерпретации нелогичным и считает, что риски надо переложить с добросовестного покупателя на супруга или супругу продавца: «Именно он выбрал в спутники жизни такого нечестного человека и допустил, чтобы тот оформил на себя имущество».
* – имена и фамилии действующих лиц изменены.