4 июля Верховный Суд опубликовал практики применения судами положений главы 8 УК РФ об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, а также ст. 108 и 114 Кодекса, предусматривающих ответственность за убийство и причинение вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Документ был утвержден Президиумом ВС РФ 22 мая.
Отмечая тенденцию снижения числа осужденных за убийство при превышении пределов необходимой обороны с 2015 г., ВС отметил, что вопросы применения положений УК об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, разъяснены в Постановлении Пленума ВС РФ от 27 сентября 2012 г. № 19. Данные разъяснения, подчеркивается в обзоре, способствуют единообразию применения ст. 37, 38, 108 и 114 УК. При рассмотрении уголовных дел данной категории суды также руководствуются Пленума от 26 января 2010 г. № 1.
В обзор вошли правовые позиции по четырем категориям дел.
Состояние необходимой обороны
Первый раздел обзора касается установления состояния необходимой обороны. Так, ВС отметил, что суды в основном правильно разрешали уголовные дела, связанные с причинением вреда при защите от общественно опасного посягательства. Для установления пределов необходимой обороны учитывались такие фактические обстоятельства дела, как соответствие средств защиты и нападения, характер опасности, угрожающей интересам обороняющегося либо иным охраняемым законом интересам, его силы и возможности по отражению посягательства, количество посягающих и обороняющихся, их возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства, внезапность и интенсивность нападения, момент его прекращения, возможность обороняющегося объективно оценить степень и характер угрожающей ему опасности, а также возможность определить момент прекращения посягательства (п. 1.1 обзора).
Также суды учитывают, что находившимся в состоянии необходимой обороны не признается лицо, спровоцировавшее нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий, в том числе для причинения вреда здоровью, хулиганства, сокрытия другого преступления и т.п. (п. 9 Постановления Пленума № 19). ВС подчеркнул, что такие деяния обоснованно квалифицировались без учета признаков необходимой обороны (п. 1.2 обзора).
В п. 1.3 Верховный Суд отметил, что суды принимают во внимание форму вины, с которой обороняющийся причинил вред здоровью посягающему либо смерть, опираясь при этом на разъяснение ВС о том, что причинение любого вреда по неосторожности вследствие действий оборонявшегося лица при отражении общественно опасного посягательства не влечет уголовную ответственность (п. 11 Постановления № 19).
Как указано в п. 1.4 обзора, в отдельных случаях суды апелляционной и кассационной инстанций испытывают сложности с применением ст. 37 УК – в частности, неправильно оценивают ситуации, в которых продолжается общественно опасное посягательство и сохраняется состояние необходимой обороны. Также они не всегда принимают во внимание, что переход оружия или других предметов, использованных в качестве такового, от посягавшего к оборонявшемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства, если с учетом интенсивности нападения, количества посягавших, их возраста, пола, физического развития и других обстоятельств сохранялась реальная угроза продолжения посягательства (п. 8 Постановления № 19).
ВС обратил внимание судов на необходимость учитывать, что переход орудия к оборонявшемуся наряду с другими обстоятельствами, установленными по делу, может указывать на прекращение посягательства и, как следствие, завершение состояния необходимой обороны. Также суды должны принимать во внимание, что данное состояние может иметь место в ситуациях, когда, во-первых, защита последовала непосредственно за актом хотя и оконченного посягательства, но, исходя из обстоятельств, для оборонявшегося не был ясен момент его окончания, и лицо ошибочно полагало, что посягательство продолжается. Во-вторых, посягательство не прекращалось, а с очевидностью для оборонявшегося лишь приостанавливалось посягавшим с целью создания наиболее благоприятной обстановки для его продолжения или по иным причинам.
Трудности возникают у судов и в связи с юридической оценкой поведения участников конфликта, завершившегося смертью либо причинением тяжкого вреда здоровью, с учетом последовательности, характера и опасности их действий, а также фактического наличия посягательства, от которого имело право обороняться лицо, действия которого повлекли указанные последствия (п. 1.5 обзора).
Второй раздел посвящен квалификации убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны
Как отмечается в п. 2.1, при квалификации умышленного причинения смерти либо тяжкого вреда здоровью посягавшего суды не всегда усматривают совершение данных действий в состоянии необходимой обороны и не учитывают, что несоразмерность мер защиты опасности посягательства свойственна именно превышению пределов обороны, поскольку причинение вреда другому лицу происходит при отражении его общественно опасного посягательства, когда обороняющийся умышленно совершает действия, явно не соответствующие характеру и опасности последнего. Согласно ч. 2 ст. 37 УК такое превышение возможно, только если посягательство не связано с применением насилия, опасного для жизни, либо с угрозой его применения.
В отдельных случаях суды не учитывают разъяснения, содержащиеся в п. 14 Постановления № 19, о том, что обороняющееся лицо из-за волнения, вызванного посягательством, не всегда может правильно оценить характер и опасность последнего и избрать соразмерные способ и средства защиты. При этом действия оборонявшегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов обороны, если причиненный вред хотя и оказался больше предотвращенного, но при причинении вреда не было допущено явного несоответствия мер защиты характеру и опасности посягательства.
Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
Раздел 3 обзора посвящен применению норм УК о причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление.
Так, ВС указал, что положения ст. 38 УК, регламентирующие правомерное причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, а также ч. 2 ст. 108 и ч. 2 ст. 114 УК об ответственности за превышение допустимых мер в судебной практике применяются редко. Тем не менее у судов возникают сложности с выяснением наличия данного обстоятельства и факта превышения мер, необходимых для задержания. В частности, суды в отдельных случаях не устанавливают и не исследуют тот факт, что правоохранители или иные лица действовали в состоянии задержания лица, совершившего преступление, а причинение ему вреда обусловливалось обстоятельствами задержания.
«Наличие данных примеров свидетельствует о том, что оценка обстоятельств, связанных с самообороной, – очень сложный процесс, вызывающий большие затруднения у судов, что вкупе с мизерным процентом оправдательных приговоров практически гарантирует обвинительный», – отметил партнер консалтинговой группы G3, адвокат Александр Татаринов.
Условия крайней необходимости
Как указано в заключительном разделе о применении положений УК о причинении вреда в условиях крайней необходимости, трудности у судов возникают и в оценке таких ситуаций. В частности, при определении наличия реальной опасности, непосредственно угрожающей интересам личности, общества или государства, и невозможности ее устранения способами, не связанными с причинением вреда третьим лицам. При этом вопрос о том, что лицо причинило вред в состоянии крайней необходимости, преимущественно возникал по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, в том числе совершенных руководителями коммерческих организаций и предпринимателями.
При этом ВС подчеркнул, что ситуации, связанные с причинением вреда в состоянии крайней необходимости, могут возникать и в других сферах, в том числе в рамках общественных отношений, обеспечивающих конституционные права и свободы человека и гражданина. При оценке данных ситуаций судам необходимо обращать внимание на такие обязательные условия, указывающие на правомерность предпринятых лицом действий, как наличие и действительный характер опасности, а также невозможность ее устранения без нарушения прав и свобод другого лица и отсутствие явного превышения допустимых при этом пределов, в том числе в виде причинения вреда, равного или большего по сравнению с тем, который мог быть причинен при дальнейшем развитии возникшей опасности.
Т. Кузнецова. Новая адвокатская газета