23 июня в по делу «“КоммерсантЪ” и другие против России» Европейский Суд признал, что российские власти нарушили право Бориса Немцова, газеты «КомерсантЪ» и ее журналистки на свободу слова, когда взыскали чрезвычайно высокую компенсацию по диффамационному иску Юрия Лужкова, занимавшего в то время должность мэра Москвы.
Российские суды взыскали в пользу Юрия Лужкова компенсацию в 1 млн руб.
В 2009 г., перед выборами в Мосгордуму Борис Немцов опубликовал исследовательский доклад , в котором отразил свое мнение о 17-летнем правлении Юрия Лужкова столицей. Опираясь на социологические данные, публикации в российских и зарубежных СМИ, позиции экспертов, а также другие источники, автор доклада подробно описал широкое распространение коррупции в Москве и пришел к выводу, что благодаря коррупционной составляющей за время работы на посту мэра Юрий Лужков и его жена Елена Батурина стали долларовыми миллиардерами.
17 сентября 2009 г. газета «КомерсантЪ» опубликовала «Мэрия Москвы готовится привлечь Бориса Немцова. Оппозиционеру придется ответить за доклад “Лужков. Итоги”». В материале сообщалось о намерении московских властей обратиться с иском к Борису Немцову о «клевете». На вопрос издания о том, читал ли Юрий Лужков этот доклад, пресс-секретарь мэра Сергей Цой тогда заявил, что Немцов и Лужков – «разновеликие фигуры». На это автор доклада ответил: «Я абсолютно согласен с Цоем, что мы с Лужковым разновеликие фигуры: я считаю, что Лужков – коррупционер и вор, а я – нет!» Эти слова журналистка Мария-Луиза Тирмастэ процитировала в своей статье.
7 октября того же года Правительство Москвы и Юрий Лужков подали иск о диффамации в Замоскворецкий районный суд г. Москвы. Власти оспаривали различные тезисы доклада Немцова. Юрий Лужков также настаивал на том, что его характеристика в указанной выше статье как «коррупционера и вора» не соответствует действительности и наносит ущерб его репутации.
30 ноября 2009 г. районный суд частично удовлетворил иск. Первая инстанция установила, что ряд заявлений в тексте доклада не касались Лужкова и не подразумевали, что он совершил какие-либо противоправные действия. Однако фразы «Для многих москвичей давно не секрет, что коррупцией пронизаны все уровни московской власти. Нам очевидно, что тлетворный для московских чиновников пример – Ю. Лужков и его жена», по мнению суда, нанесли ущерб чести и достоинству мэра и деловой репутации правительства города. В этих словах, указывалось в судебном решении, содержатся утверждения о том, что московские власти действовали вопреки нормам права и морали и использовали свое служебное положение во вред законным интересам общества и государства. Суд также отметил, что данная информация создавала впечатление, что деятельность Правительства Москвы и Юрия Лужкова привела к повсеместной коррупции во всех сферах городской жизни и содержит обвинения в совершении преступления. Реакцию Бориса Немцова на слова пресс-секретаря мэра первая инстанция расценила не только как подрывающую честь, достоинство и деловую репутацию Юрия Лужкова, но и как оскорбление.
Сославшись на фактические обстоятельства дела, содержание публикаций и масштабы распространения недостоверной информации, суд взыскал в пользу Лужкова 1 млн руб. компенсации морального вреда: по 500 тыс. с Бориса Немцова и ИД «КоммерсантЪ». Их также обязали опубликовать опровержение.
9 февраля 2010 г. Мосгорсуд оставил данное решение в силе. 2 марта того же года Борис Немцов заплатил 13,7 тыс. руб. за публикацию опровержения, а 13 апреля выплатил назначенную судом компенсацию.
Позиции сторон в Европейском Суде
ИД «КоммерсантЪ» и Мария-Луиза Тирмастэ направили совместную жалобу в Европейский Суд. Борис Немцов также обратился в ЕСПЧ. Заявители указывали, что судебные решения по иску о диффамации и чрезмерная сумма компенсации в пользу Юрия Лужкова нарушили право на свободу выражения мнения, гарантированное ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. ЕСПЧ объединил жалобы в одно производство. После гибели Бориса Немцова вместо него в дело вступила его дочь.
Заявители подчеркивали предвыборный контекст доклада Бориса Немцова и то, что Юрий Лужков покровительствовал строительному бизнесу супруги. По мнению заявителей, изложенные в докладе факты позволяли прийти к указанным в нем выводам. Кроме того, указывалось в жалобе, то, что данные факты еще не являлись предметом официального расследования, не означает, что они не соответствуют действительности или неточны. При этом, заметили заявители, через несколько месяцев после окончания разбирательства по иску о диффамации Президент России освободил Юрия Лужкова от должности в связи с утратой доверия.
Заявители также подчеркивали, что выводы Бориса Немцова – это его мнение, которое не нужно доказывать. Кроме того, суды не учли тот факт, что Юрий Лужков – профессиональный политик, который должен быть более терпимым к критике. Относительно спонтанного ответа Немцова на комментарий пресс-секретаря мэра суды отметили, что автор доклада имел право на некоторое преувеличение. Суды признали, что реакция Немцова является суждением, а не фактическим утверждением, но тем не менее возложили на него ответственность из-за невозможности установить правдивость высказывания.
Кроме того, заявители утверждали, что сумма компенсации для Юрия Лужкова многократно превышала суммы, присуждаемые в аналогичных делах. Столь крупное возмещение, по их мнению, было призвано «задушить» критику в адрес правительства столицы.
Российские власти отмечали необоснованность жалобы журналистки, которую национальный суд не обязывал выплачивать компенсацию и не понуждал публиковать опровержение. Слова Бориса Немцова не были основаны на проверенной или поддающейся проверке информации и могли нанести реальный ущерб репутации мэра, подчеркивало государство. По его мнению, автор доклада фактически обвинил мэра в совершении преступлений: получении взятки и злоупотреблении полномочиями. Чтобы доказать обоснованность размера компенсации морального вреда Юрию Лужкову, российские власти представили Европейскому Суду решения по аналогичным искам, где сумма такого возмещения варьировалась от 270 тыс. до 4 млн руб.
ЕСПЧ указал, что у Немцова были основания говорить о коррупции в Москве
Европейский Суд решил, что национальные суды нарушили ст. 10 Конвенции. Относительно аргумента правительства о необоснованности жалобы журналистки он подчеркнул, что установление ответственности по делу о диффамации может оказать сдерживающее воздействие на осуществление права на свободу выражения мнения и желание публиковать критические материалы по вопросам, представляющим общественный интерес, даже в тех случаях, когда заявителя не обязывали компенсировать причиненный моральный вред.
Суд согласился с тем, что вмешательство российских властей основано на законе (ст. 152 ГК РФ). Однако, заметил он, необходимо установить, было ли такое вмешательство необходимым в демократическом обществе.
ЕСПЧ указал, что доклад Бориса Немцова, обвиняющий Юрия Лужкова в коррупции, был обнародован перед выборами в Мосгордуму, на которых мэр выступал основным кандидатом от партии «Единая Россия». Проблемы, затронутые в докладе, представляли большой общественный интерес и могли повлиять на итоги голосования. При этом свободные выборы и свобода выражения мнения составляют основу любой демократической системы, подчеркнул ЕСПЧ. Как правило, напомнил Суд, любые мнения, которые относятся к выборам и распространяются в ходе избирательной кампании, должны рассматриваться как составная часть дебатов по вопросам, представляющим общественный интерес. Заявлениям, сделанным в рамках избирательной кампании, предоставляется высокий уровень защиты в соответствии со ст. 10 Конвенции. В этой части госорганам остается особенно узкая свобода усмотрения для подавления таких выступлений, отмечается в постановлении.
ЕСПЧ указал, что при рассмотрении иска о диффамации национальные суды не учли «избирательный контекст» доклада. Мэр Москвы как профессиональный политик неизбежно и сознательно подверг тщательному изучению каждое свое слово и поступок, отметил Суд. Соответственно, требование о защите его репутации необходимо было сопоставлять с интересами открытого обсуждения политических вопросов. Однако национальные суды даже не попытались найти баланс между этими ценностями, подчеркнул ЕСПЧ.
Кроме того, добавил Европейский Суд, российские суды не рассматривали заявления Бориса Немцова о широко распространенной коррупции в московском правительстве в свете фактической информации, содержащейся в докладе. Суд заметил, что за заявлением, обвиняющим Юрия Лужкова и его супругу в том, что они подают «тлетворный пример» коррупции, последовали конкретные примеры – в том числе постановления о выделении большого участка земли под застройку компании Елены Батуриной и приватизация ею крупнейшего производителя панельных домов в Москве. Данные факты не оспаривались и, по мнению Суда, подтверждают вывод, к которому, основываясь на них, пришел Борис Немцов.
ЕСПЧ согласился с тем, что слова «коррупционер и вор» предполагают причастность к преступной деятельности. Однако, добавил он, отсутствие обвинительного приговора не исключает реальность предполагаемых фактов. Суд заметил, что слова Немцова – реакция на оскорбительный комментарий пресс-секретаря мэра, дословно процитированный в публикации. Спонтанные формы выражения допускают большую степень преувеличения и не могут соответствовать тому же стандарту точности, что и письменные утверждения, подчеркнул ЕСПЧ.
Относительно ответственности журналистки и издания за диффамацию Европейский Суд заметил, что установление ответственности касалось не их собственных слов, а исключительно публикации высказывания Немцова. В очередной раз ЕСПЧ повторил, что ответственность лица за диффамацию не должна выходить за рамки его собственных слов, а наказание журналиста за содействие распространению заявлений, сделанных другим лицом, серьезно затруднит вклад прессы в обсуждение общественно значимых вопросов и не должно применяться без особо веских причин.
Оценивая присужденную Юрию Лужкову компенсацию морального вреда, ЕСПЧ отметил, что непредсказуемо большие суммы по делам о диффамации способны оказать «сковывающее воздействие» на свободу выражения мнения и поэтому требуют самого тщательного изучения. В постановлении отмечается, что сумма компенсации, взысканная в пользу мэра, была не только необычайно высокой, но и во много раз превышала компенсации по аналогичным делам о диффамации, решения по которым были представлены Европейскому Суду. Такая серьезная сумма не была обусловлена острой социальной необходимостью и не являлась необходимой в демократическом обществе, подчеркнул ЕСПЧ.
Констатировав нарушение Конвенции, ЕСПЧ взыскал в пользу дочери Бориса Немцова около 13 тыс. евро в качестве компенсации, выплаченной ее отцом Юрию Лужкову, и 7,8 тыс. евро в качестве возмещения причиненного ей морального вреда. ИД «КоммерсантЪ» и журналистка требования в рамках ст. 41 Конвенции не заявляли.
Екатерина Коробка. Адвокатская газета