Верховный Суд опубликовал по делу № 44-КГ24-8-К7, в котором разъяснил, что необходимо было установить суду для правильного разрешения спора о возложении обязанности проведения работ по сохранению объекта культурного наследия.
«Особняк И. Попова» − объект культурного наследия. Здание включено в список памятников градостроительства и архитектуры Пермского края регионального значения, а также в список памятников археологии Пермского края регионального значения. В отношении него установлены границы территории объекта культурного наследия и зоны с особыми условиями использования территории.
Госинспекция по охране объектов культурного наследия Пермского края обратилась в суд с иском к Татьяне Алмадаковой и Ксении Мырзиной, указав, что в их собственности находится здание «Особняк И. Попова», в неудовлетворительном состоянии. Она просила суд возложить на ответчиков обязанность провести работы по сохранению объекта культурного наследия.
Чердынский районный суд Пермского края установил, что общее состояние здания оценено как неудовлетворительное, выявлены недостатки, в том числе общего состояния объекта, внешних, внутренних архитектурно-конструктивных и декоративных элементов объекта. Удовлетворяя иск, суд исходил из того, что собственниками здания являются Татьяна Алмадакова и Ксения Мырзина, и они нарушили требования законодательства в области охраны объектов культурного наследия. С данными выводами согласились апелляция и кассация.
Ксения Мырзина обратилась в Верховный Суд с кассационной жалобой. Изучив материалы дела, Судебная коллегия по гражданским делам ВС напомнила, что охранное обязательство подлежит выполнению физическим или юридическим лицом, которому объект культурного наследия, включенный в реестр, принадлежит на праве собственности, в том числе в случае, если указанный объект находится во владении или в пользовании третьего лица (третьих лиц) на основании гражданско-правового договора. В случае, если объект культурного наследия, включенный в реестр, принадлежит на праве собственности нескольким лицам, охранное обязательство подлежит выполнению каждым из них (п. 11 ст. 47.6 Закона об объектах культурного наследия). Как указал ВС, для правильного разрешения спора суду надлежало установить, кто является собственником объекта культурного наследия.
Так, отметил Верховный Суд, суд установил, что на 14 сентября 2022 г. в ЕГРН содержались следующие сведения в отношении здания:
- нежилое помещение, правообладатель − Татьяна Алмадакова, правопритязания и сведения о наличии поступивших, но не рассмотренных заявлений о проведении госрегистрации (перехода, прекращения права), ограничения права или обременения объекта недвижимости, сделки в отношении объекта недвижимости отсутствуют;
- нежилое помещение, 2 этаж, правообладатель − Татьяна Алмадакова, сведения о включении объекта недвижимости в реестр объектов культурного наследия отсутствуют;
- жилое помещение, однокомнатная квартира на 1-м этаже, правообладатель − Ксения Мырзина, сведения о включении объекта недвижимости в реестр объектов культурного наследия отсутствуют, правопритязания и сведения о наличии поступивших, но не рассмотренных заявлений о проведении госрегистрации (перехода, прекращения права), ограничения права или обременения объекта недвижимости, сделки в отношении объекта недвижимости отсутствуют.
Таким образом, суд установил наличие собственников трех помещений в здании объекта культурного наследия, однако собственника или собственников данного здания он не определил. Вывод о том, что здание в целом принадлежит Татьяне Алмадаковой и Ксении Мырзиной в решении ссылками на доказательства не мотивирован, указал Верховный Суд. Кроме того, Ксения Мырзина также указывала, что является собственником квартиры.
«По настоящему делу охраняемым объектом культурного наследия является особняк, который согласно п. 19 раздела 3 ГОСТ Р 56891.6-2017. Национальный стандарт РФ. Сохранение объектов культурного наследия. Термины и определения. Часть 6. Каменное зодчество (утвержден и введен в действие приказом Росстандарта от 25 июля 2017 г. № 746-ст) представляет собой отдельно стоящий частный дом городского типа, предназначенный для постоянного проживания одной семьи», – указывается в определении.
Именно в отношении особняка как единого объекта, разъяснил ВС, в соответствии с законом должно быть выдано охранное обязательство − документ, в котором указаны требования по сохранению, содержанию и использованию объекта культурного наследия, включенного в Единый государственный реестр объектов культурного наследия, в том числе требования по обеспечению доступа для граждан РФ, иностранных граждан и лиц без гражданства (п. 3.4 ГОСТ Р 58178-2018. Национальный стандарт РФ. Сохранение объектов культурного наследия. Доступность объектов культурного наследия для маломобильных групп населения. Общие требования (утвержден и введен в действие приказом Росстандарта от 13 июля 2018 г. № 415-ст).
Верховный Суд указал, что суд первой инстанции в решении не привел нормы закона, которые позволяют возложить на собственника обособленного помещения в объекте культурного наследия, которое само по себе объектом культурного наследия не является, солидарную с другими собственниками таких же помещений обязанность по сохранению объекта культурного наследия. Также суд не определил и не проверил, образуют ли помещения, принадлежащие ответчикам, единую вещь, находящуюся в гражданском обороте и признанную объектом культурного наследия, является ли в этой связи объект культурного наследия многоквартирным домом, в отношении охраны которого ст. 56.1 Закона об объектах культурного наследия установлены особенности.
ВС отметил, что суд, удостоверившись, что ответчикам принадлежат помещения в объекте культурного наследия, не установил того, имеются ли в особняке иные помещения, которые могут принадлежать на праве собственности иным лицам. Также суд не проверил и оценил доводы Ксении Мырзиной о том, что ни при покупке квартиры, ни после охранное обязательство, в котором должны быть определены ее обязанности в отношении объекта культурного наследия, ей не было вручено, о его существовании ответчик не знала. Без установления указанных обстоятельств невозможно постановление законного и обоснованного решения, однако суд от их установления уклонился. Не мотивирован и вывод суда о возложении на ответчиков солидарной ответственности. Каким законом или договором предусмотрена солидарная ответственность собственников помещений в объекте культурного наследия, суд не указал.
Верховный Суд напомнил, что ответственность за нарушение Закона о культурном наследии предусмотрена в ст. 61 данного закона, в соответствии с которой должностные лица, физические и юридические лица несут уголовную, административную и иную юридическую ответственность в соответствии с законодательством РФ. Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, обязаны возместить стоимость восстановительных работ, а лица, причинившие вред объекту археологического наследия, − стоимость мероприятий, необходимых для его сохранения, указанных в ст. 40 закона, что не освобождает данных лиц от административной и уголовной ответственности, предусмотренной за совершение таких действий.
Таким образом, пояснил ВС, законом за неисполнение возложенных им обязанностей предусмотрено применение публично-правовых санкций, устанавливаемых уголовным и административным законодательством, а также гражданско-правовая (имущественная) ответственность за причинение вреда объекту культурного или археологического наследия, влекущая обязанность причинителя вреда возместить его. С учетом данного законоположения суду надлежало дать оценку правильности избранного истцом способа защиты нарушенного права, а также возможности согласно ст. 12 ГК защитить нарушенные права возложением обязанности исполнить требования закона.
Таким образом, Верховный Суд отменил решения нижестоящих инстанций, а дело направил на новое рассмотрение.
марина Нагорная. Адвокатская газета